Приднестровье: пять политических вопросов 2023 года

Приднестровье: пять политических вопросов 2023 года
Приднестровье: пять политических вопросов 2023 года

Тирасполь, 23 января. /Новости Приднестровья/. Новогодние праздники окончились, и мы понемногу задумываемся над тем, что принесёт нам наступивший год. ИА «Новости Приднестровья» попробует сформулировать пять ключевых политических вопросов для ПМР в 2023 году и дать небольшой прогноз того, как может развиваться ситуация.   

Мир: удастся ли его сохранить?

Этот вопрос – главный для Приднестровья все последние тридцать лет. Каждый раз ответ на него был утвердительным: мир сохранялся. И мы рассчитываем, что так будет и в нынешнем году.

В ситуации, которая сегодня сложилась, Приднестровью (и Молдове тоже) повезло с тем, что в регионе есть хорошо укоренившиеся институты миротворчества и четкий порядок разрешения конфликтных ситуаций в приграничных районах. Есть определенное, устоявшееся равновесие больших и маленьких «центров силы». Всё же это пока не так просто сломать, и 2022 год это доказал.

Ни в Тирасполе, ни, похоже, в Кишиневе не хотят какой-то «горячей» войны. Молдавское общество в своем абсолютном большинстве этого точно не хочет и не поддержит. И это признают даже те радикалы в Киеве, которые время от времени предлагают Майе Санду помощь в «ликвидации Приднестровья».    

«Энергетическая сделка»: каково её будущее?

Тут даже самые смелые прогнозисты не решатся что-то утверждать до конца, потому что, действительно, есть факторы, которые совершенно не зависят от Молдовы и Приднестровья. Например, транзит природного газа по территории Украины.

По итогам прошлого года на фоне конфликта в соседней стране стало понятно одно: Молдова может гарантированно получить электроэнергию по приемлемым ценам только от Молдавской ГРЭС. И в ближайшие месяцы, а может и годы, ситуация вряд ли изменится. Из этого простого факта вытекает всё остальное. 

На сегодняшний день мы видим, что энергоконтракт по системе «газ в обмен на электричество» (как в своё время сказал замглавы МИД РФ Михаил Галузин) действует, стороны свои обязательства выполняют, при этом молдавским властям удалось снизить тарифы на электроэнергию после их резкого повышения в ноябре. В Кишинёве пока больше не говорят о «цене достоинства» и о том, чтобы отказаться от приобретения приднестровского электричества по политическим соображениям.

Но непонятно, что будет с «энергетической сделкой» после первого квартала нынешнего года. По логике, она должна быть продлена. В 2023 году Молдова вступает в предвыборный период (осенью там местные выборы), и молдавским властям на этом фоне вряд ли нужны проблемы в энергетике.

Однако говорить о чём-то конкретном здесь всё-таки рано, так как, помимо тех факторов, на которые Приднестровье и Молдова не смогут повлиять, есть ещё спорные вопросы в отношениях «Газпрома» и «Молдовагаза», которые весной вновь могут обостриться.  

Что ждёт переговоры между Тирасполем и Кишинёвом?

Переговорный процесс Приднестровья и Молдовы, очевидно, не будет легче в наступившем году. Никаких предпосылок к этому пока нет. Мы видим, что к концу 2022 года вновь возобновилась практика задержания грузов с продуктами питания для Приднестровья. Появилась и новая угроза: пресловутый «закон о сепаратизме», то есть проект поправок в Уголовный кодекс Молдовы, вводящий такие статьи, как «Сепаратизм», «Заговор против Молдовы» и «Создание незаконной информационной структуры».

По тому, будут ли эти поправки окончательно приняты, во многом можно будет судить и об отношении Кишинёва к переговорному процессу с Тирасполем.

В прошлом году мы не раз слышали от представителей действующей власти в Молдове, что молдо-приднестровский конфликт может быть решён только мирно и путём переговоров. Однако в правящей партии PAS есть и другие точки зрения, звучавшие в заявлениях депутата Оазу Нантоя («Мы не играемся в переговоры») и спикера парламента РМ Игоря Гросу. Ещё радикальнее были представители других правых партий. Лидер CUB («Коалиции за единство и благосостояние» - силы, которая, как считают некоторые, может прийти на смену PAS), бывший посол Молдовы в США Игорь Мунтяну, например, во время газового кризиса предлагал «демонтировать Приднестровье путем экономического удушения».

Столь же противоречивую картину настроений молдавских политиков мы, скорее всего, увидим и в нынешнем году. И это благоприятного фона в переговорный процесс не добавит.

Летом минувшего года министр иностранных дел России Сергей Лавров заметил, что «молдавское руководство поступит правильно, если бросит играть в навязываемые Западом геополитические игры и задумается об интересах тех людей, которые живут бок о бок». Пока этого не происходит: если говорить о молдо-приднестровском урегулировании, то в Кишинёве продолжают связывать его не с собственными усилиями, а с внешней политической конъюнктурой, исходом конфликта в Украине и так далее. Понятно, что в таких условиях переговоры особо никуда не двинутся.

Формат «5+2» заработает?

Разумеется, нужно, чтобы он заработал, но при тех подходах, которые демонстрируют в Молдове, велика вероятность того, что он и в этом году останется на паузе. Если не вмешаются международные участники.

В июне прошлого года молдавский вице-премьер Олег Серебриан выдвинул тезис о том, что «формат "5+2" устал». Примечательно, что произошло это одновременно с заявлением посла США в Молдове Кента Логсдона, который тогда же, в июне, формат «5+2» поддержал, но сказал, что, «конечно, надо будет подумать о чём-то новом [т. е. о новом переговорном формате – прим. ред.] после конфликта в Украине».

На этом и строится сегодня позиция Кишинёва: он ожидает, чем завершатся украинские события, и утверждает, что до этого времени формат «5+2» работать не может. Одновременно начали звучать заявления о том, что по мере евроинтеграции Молдовы в молдо-приднестровском урегулировании должна возрасти роль не только Евросоюза, но и Румынии. Прогнозируем, что такие спекуляции продолжатся и в 2023 году, хотя каких-то конкретных результатов они не принесут.

Что может дать председательство Северной Македонии в ОБСЕ?

Северная Македония стала председателем ОБСЕ впервые в своей истории. Это небольшое, не очень заметное балканское государство, ставшее в 2020 году членом НАТО и пытающееся вступить в Европейский союз. Каким-то серьёзным политическим весом ни в региональном, ни в общеевропейском разрезе оно не обладает.

Отметим, что ни шведское председательство в ОБСЕ в 2021 году, ни в польское в 2022-м не добились сколько-нибудь заметных результатов на молдо-приднестровском направлении. Остаётся открытым вопрос, чего было больше в этом неуспехе: объективных факторов или же нежелания серьёзно заниматься «приднестровским досье».

Между тем, как кажется, и у Швеции, и у Польши было больше возможностей, чем у Северной Македонии, хотя бы потому, что у обеих стран есть исторические связи с нашим регионом. 

Исходя из этого, наш прогноз пока таков: качественных сдвигов в молдо-приднестровском урегулировании председательство Северной Македонии не принесёт. Но, если у Скопье всё же получится больше, чем у Стокгольма и Варшавы (например, удастся собрать консультации в формате «5+2»), мы приятно удивимся.

На самом деле, у Северной Македонии есть социально-политический опыт, который в известной степени соотносится с нашими молдо-приднестровскими реалиями. Например, это тоже государство с большим этнокультурным разнообразием. С 2019 года в нём два государственных языка: македонский (который близок к болгарскому) и албанский. При этом ещё пять языков имеют статус языков национальных меньшинств.

 

Владимир Дмитриев

Комментарии